Услышав рассказы, которые передавали из уст в уста между верующими о матушке Алипии, мои знакомые: отец Сергий, племянница Татьяна, сестры Надежда и Вера искали то место, где она живет. После долгих поисков им удалось, наконец найти Старицу в Голосеевском лесу. Их примеру хотела последовать и я. Но первая наша встреча состоялась в Вознесенском храме.

Приехала я как-то в Демиевский храм на службу. Было Вознесение — престольный праздник. Ожидали митрополита и в этом ожидании все прихожане выстроились по центру. Стояла неимоверная жара, не смотря на то, что был всего только май месяц. Возле меня стояли женщины, которые, как мне показалось, по причине жары были одеты не столь подобающе для храма. В голове у меня пронеслись некоторые мысли осуждения. Вдруг показалась старушка, у которой на плечах была тяжелая ноша для панихиды. Одета она была в шапку и теплую одежду. Вид у нее был какой-то необыкновенный, и мне она показалась необычайно красивой и привлекательной. Старушка безбоязненно прошла по центру образовавшегося прохода и, поравнявшись со мной, дословно пересказала мне те слова осуждения, которые я осмелилась мысленно произнести о женщинах. Необыкновенная старушка была матушка Алипия, что выяснилось впоследствии. Я пришла к ней в келию и конечно сразу узнала ее, обрадовавшись, что еще прежде видела Старицу.

Первое, что Матушка сказала мне, удивительным образом свидетельствовало о том, что она непостижимо знает те обстоятельства моей жизни, с которыми я приехала к ней. «Что, побили тебя, да? Побили!» — с состраданием сказала она мне. Ту горечь, которую я испытывала, она разделила со мной. Ведь мне никто, кроме нее не сочувствовал. Дело в том, что все мои родственники ополчились на меня и решили отобрать у меня землю. Однажды я пришла с работы домой и увидела такую картину: по моему огороду ходят человек пятнадцать и ломают мой забор, деревья, имущество. С молитвой Иисусовой я бросилась к ним, но, увидев чрезвычайно агрессивное состояние их душ, успела вовремя от них убежать в тот момент, когда они собирались нанести вред и мне. Все это происходило в годы советской власти, и протестовать я не могла, так как родственники занимали высокие посты в нашей округе. Вдобавок они открыто занимались оккультизмом и поэтому ненавидели меня за мою веру и использовали любой удобный случай, чтобы досадить. То, что они сделали, нанесло моей душе глубокую рану, о чем и говорила матушка Алипия. Услышав это, я подумала: «Если ты все это знаешь и мне рассказываешь, то значит ты великая!»

С тех пор я начала ходить к матушке Алипии очень часто. Если было нужно, она сама учила как поступать в том или ином случае или тактичным намеком указывала на то, что происходило в душе. Также не осталась она безучастной к моим болезням. Исцеление совершалось тихо, незаметно — например, как в случае с исцелением травмы ноги. Последствия травмы я испытывала в течение многих лет. Однажды я приехала к Матушке и у меня очень сильно разболелась нога. Приехала, но стоять не могу. Чтобы скрыть это от Матушки, стараюсь не подать вида, а сама еле выдерживаю боль. А она как начала громко причитать: «Ой, ой, ой — у меня так нога болит! У меня болит!» Сразу же после этих слов боль отступила, симптомы проявления болезни более не повторялись.

Я работала на пропускном пункте одного киевского предприятия. Моя напарница очень хотела, чтобы ее сын работал вместо меня. В результате интриг меня собрались уволить, о чем по секрету рассказала секретарь директора. Времени для ожидания не было, и я тут же решила срочно ехать к матушке Алипии. Но как это сделать? Я только приняла смену, и оставить пост не было никакой возможности. Сославшись на то, что я забыла дома выключить утюг, полетела к матушке Алипии в Голосеево.

- Что так рано? — спросила она меня.

- Матушка, выгоняют с работы!

Старица тут же начала требовать: «Зачем вы ее гоните? Зачем вы ее трогаете? Пусть она работает! Она еще будет строиться! Ей нужно работать». Я думала строиться, но никому об этом не рассказывала. Матушке это было открыто.

- Беги в храм — ставь панихиду!

- Матушка, да уже поздно!

- Беги, беги!

Был будний день, я думала, что не успею, но не ослушалась благословения. Когда вошла в храм, заканчивалась панихида. Успев положить хлеб, я встала на колени и усердно молилась со слезами. Так
Матушке было известно, что на панихиду я все же успею.

На работе мне никто ничего не сказал. Хоть бы кто спросил: «Где ты была? Как ты оставила пост!» Тишина! За такой поступок можно выгонять с работы — весь день мимо моего поста ходили начальники, проезжали машины с грузами, но обо мне забыли.

Так молитвами матушки Алипии я осталась работать на своем рабочем месте.

Незадолго до кончины Старицы мы говорили с племянницей о том, что она уже очень слабенькая, видимо, скоро отойдет. Я очень сокрушалась, говорила, что если это случится, то мне об этом никто не сообщит — телефона у меня нет, живу я в пригороде. Племянница успокаивала меня — молитесь, а Господь все управит. И вот в тот день, когда Матушка отошла, я приняла смену, как вдруг меня вызывают к телефону. Звонит племянница — матушка Алипия отошла. Где в данное время тело, где будет отпевание, на каком кладбище будут хоронить — ничего не известно. Я подумала: «Слава Богу, что именно в этот день я на работе и племянница меня застала, но как же мне быть? Пост я оставить не могу. Господи, управь мной!” Только я так подумала, как, обернувшись, увидела перед собой начальника. В слезах я начала его просить: «У меня умерла мама, отпустите меня сегодня с работы!» Он посмотрел на меня и сказал: «Идите домой».

Слава Тебе, Господи! Но куда теперь ехать? Помолилась я Богу, собралась и поехала в Голосеево. Приехала — Матушка лежит, около нее собрались близкие почитатели, готовятся везти тело во Флоровский монастырь. Я успела. Вот так меня Господь направил! Вскоре пришла грузовая машина, как и просила при жизни Матушка: «Я никакой машиной не поеду, а грузовой поеду», — такое было у нее смирение, так не хотела она почестей, не свойственных ее душе.

Пришла грузовая машина, благополучно проехали мимо Лавры на Подол к Флоровскому монастырю. На грузовой машине ехать было сложно, так как проезд грузовому транспорту был запрещен. Поравнялись мы с постом ГАИ, боимся, а постовой показывает нам — проезжайте.

Матушка в те дни не оставляла меня. Я боялась, что не смогу побывать на погребении святой, но все получилось иначе — мне выпала честь быть у самого гроба блаженной. Во Флоровском монастыре я осталась на ночь и на следующий день также была в храме, присутствовала на необыкновенно трогательном погребении.
(«Стяжавшая любовь» — «Значит ты великая!», — Кияниця Евфросиния Алексеевна, г.Васильков Киевская область)