Старец Паисий Святогорец. Индуизм причинил много зла
Индийцы — народ умный. Они [не удовлетворяются земным], их беспокоит то, что лежит за пределами естества. И они наделены богатым сердцем. Но, несмотря на это, они занимаются якобы философией, прелестными учениями и колдовством. Индийцы разлагают европейцев своими теориями. И погляди на тех, кто стоит во главе восточных религиозных течений: сами они по комплекции похожи на быков, тогда как большинство людей в тех странах умирают от голода! Эти учителя приезжают и к нам в Грецию, дурачат людей нирваной — возможностью побездельничать, перевоплощением… Помимо всего прочего они используют в своих книгах отрывки из Священного Писания, из Добротолюбия, из святоотеческих книг и таким образом привлекают к себе народ. Разве можно было себе представить в прежние времена православных, верящих индуистским теориям! А сейчас даже некоторые, как бы это получше сказать, правильные, положительные люди поддерживают подобные глупости и дают этим учителям кучу денег. Индуизм причинил нам огромное зло.
— Геронда, а есть ли в Индии православные христиане?
— Очень мало. Оставалось немного членов той Церкви, которую основал в Индии апостол Фома, но перевелись и они. Одни из них стали католиками, другие — протестантами. Сегодня православных в тех странах можно пересчитать по пальцам.
То, что иные религии или религиозные движения выдают за чудеса, не имеет ни малейшей связи с чудесами нашей веры. Христос хочет от нас любочестия. Он не хочет, чтобы мы любили Его, потому что Он всесилен. Если бы Он захотел, то мог бы совершить какое-то чудо и весь мир тут же уверовал бы в Него. Однако, поступив так, Он связал бы свободу человека. Поэтому Христос говорит: «Блаже́ни не ви́девшии и ве́ровавше» (Ин. 20:29).
В Православии присутствуют чудо и Божественная Благодать. В индуизме — колдовство и философия. Чудо индуизм заменяет колдовством, а Божественную Благодать — философией. Диавол дает силы гуру, колдунам и подобным им, потому что они сами дают ему права над собой. Таким образом, эти люди могут совершать якобы чудеса, видя которые, другие восхищаются.
С того момента как человек, увлекшийся восточными религиозными учениями, видит, что тот, кто совершает ложные чудеса, не имеет ни малейшего родства со Христом, он должен понять, что все, совершаемое таким «чудотворцем», есть диавольский обман. Диавол не способен говорить истину. Он говорит одну ложь и вводит в заблуждение создания Божии. Если люди, связавшиеся с восточными учениями, прежде немного познали Православие и имеют доброе расположение, то они задумываются, видя, что жизнь восточных чародеев нечиста, запутанна, в то время как в Православии они находят чистую жизнь и высшие [духовные] дарования. В Православии они находят людей, имеющих святость и совершающих истинные чудеса.
Доброта в Православии есть преизлияние любви человека к Богу и к своему ближнему. Все прочие виды доброты, которые совершаются инославными, прельщенными и подобными им, не имеют духовных основ [жизни] во Христе, однако могут иметь в себе какие-то положительные человеческие основы. Тот, кто правильно живет православной жизнью, имеет смирение, любовь и всецело отдает себя ближнему, приносит себя в жертву. И свои аскетические подвиги, пост, бдение он тоже совершает от любви к Богу, а не ради того, чтобы почувствовать что-то приятное.
Христос пришел в этот мир для того, чтобы претерпеть распятие от любви к Своему созданию. Сначала Он претерпел распятие, а потом воскрес. Просить духовных радостей — дело дешевое. Другое дело, если небесных сладостей даст вкусить человеку Сам Христос. А вот те, кто занимаются, к примеру, различными индуистскими философиями, йогой и тому подобным, делают это, стремясь достичь якобы духовного состояния, экстаза. Они стремятся испытать наслаждение или же стать выше других — при этом не имея ни к кому никакого сочувствия, интереса.
Предположим, что последователь восточной религии сидит на морском берегу и занимается «самоконцентрацией». Если, в то время как он занимается своим деланием, в море будет тонуть человек и кричать: «Помогите!» — то последователь восточного культа останется совершенно равнодушным к его крику. Он даже не пошевелится, не сойдет со своего места, чтобы не лишиться наслаждения, которое испытывает. А вот если бы на его месте находился православный монах, который творил бы Иисусову молитву, то, услышав крик утопающего, он тут же отложил бы в сторону четки и бросился в море спасать человека.
