Затем Симеон нанялся работать к кабатчику, обращавшемуся с ним жестоко и безжалостно, хотя поведение святого привлекало новых клиентов. Однажды он сильно поколотил святого за то, что тот разбил сосуд с вином. Но затем, когда увидел змею, напустившую яда в этот сосуд, сам разбил и то, что от него оставалось, чтобы уничтожить животное. После этого кабатчик счел Симеона святым, но тот сделал вид, будто пытается обесчестить его жену, и привлеченный ее криками хозяин избил и прогнал юродивого.

Так человек Божий жил среди города в бесстрастии и будто бы свободный от забот о плоти и уз стыдливости. Он прилюдно справлял нужду, входил нагим, с одеждой, обмотанной вокруг головы, на женскую половину общественной бани, плясал с актрисами, держа их за руку, общался с блудницами, не испытывая при этом ни малейшего вожделения, а дух свой неизменно сосредоточив на молитве. Он пользовался этими уловками, чтобы быть ближе к женщинам дурного поведения, а затем втайне предлагал им немалые деньги, чтобы они могли вести целомудренный образ жизни. Когда же он узнавал, что та или иная из них купается в роскоши, но не оставляет постыдного занятия, он насылал на нее недуг или напускал беса.

Также он стяжал дар умеренности в пище и весь Великий пост ничего не ел, но когда наступал Великий четверг, он садился у прилавка кондитера и объедался лакомствами, к большому возмущению благонравных прохожих. А порой он постился целую неделю и затем прилюдно ел мясо.

Однажды он забросал камнями прохожих, желавших вступить на оживленную улицу, спасая их таким образом от погибели. В другой раз Симеон наказал косоглазием насмехавшихся над ним девушек, а затем исцелил некоторых из них, коснувшись губами их глаз, но других оставил косыми, так как был прозорлив и увидел, что, выздоровев, они предадутся разврату.

В воскресенье он сидел у входа в церковь и ел колбасы, обернутые, подобно четкам, вокруг его шеи, в левой руке держа, как диаконский орарь, сосуд с горчицей, которой мазал рот всякому, кто пробовал смеяться над ним. Но намазав горчицей глаза крестьянина, пораженного слепотой за кражу коз у соседа, он даровал ему исцеление.

Однажды он лишил подвижности руку жонглера, бросив камень, а затем излечил его, явившись во сне и взяв с него обещание оставить это ремесло. А в другой раз стал бичевать колонны школьного здания, предсказывая тем самым землетрясение, которое вскоре и разрушило Антиохию. Но когда бедствие разразилось, ни одна из тех колонн, что он хлестал бичом, не обрушилась.

Перед тем как разразилась эпидемия чумы, он целовал детей, павших вскоре ее жертвами, и желал им доброго пути. Юродивый часто заходил в богатые дома и совершал свои обычные выходки, в том числе делал вид, будто целует служанок. Одна из них заявила, что беременна от него, и Симеон заботился о женщине, пока она носила во чреве, но затем не смогла разродиться, пока не назвала имени настоящего отца ребенка. Святой юродивый заботился обо всех вокруг, особенно об одержимых, множество которых исцелилось по его молитве после того, как он сам прикинулся одним из бесноватых.

Некий еврей-ремесленник увидел однажды по сторонам от него двух ангелов и хотел всем рассказать об этом, но Симеон явился ему во сне и поразил немотой. То же происходило со всеми, кто узнавал о его добродетели: они оказывались не в состоянии поведать об этом другим.

Святой Симеон не называл людей иначе, как безумцами и нечестивцами. Он пророчествами и речами, которые произносил прилюдно под видом безумия, обличал преступления одних, воровство и бесстыдство других и таким образом чуть ли не во всей Эмесе пресек привычку к греху. Не имея в этом мире никакого имущества, он денно и нощно молился в ветхой лачуге, откуда по утрам выходил, омочив землю слезами о спасении своих братьев. Тогда он вступал в город с головой, увенчанной оливковыми ветвями, и с ветвями в руках приплясывал и выкрикивал: «Победа императору и городу!» Этими словами он хотел сказать о победе его ума и души в молитвенном сражении. Еще он испросил у Бога, чтобы его борода и волосы вовсе не росли все то время, которое он посвятил служению в Эмесе, так что к нему вовсе не относились с тем почтением, которое вызывает облик монахов.

Спокойно и рассудительно он беседовал лишь с диаконом Иоанном, сына которого исцелил, а с него самого снял ложное обвинение в убийстве. Из уст святого исходило чудесное благоухание, но он пригрозил собеседнику ужасными мучениями в грядущей жизни, если тот раскроет его тайну. Когда же жизненный путь юродивого подходил к концу, Симеон за два дня до смерти поведал всю свою историю диакону. Открыл также, что во исполнение обещания, данного при расставании другу Иоанну, он в видении встретился со спостником и сподвижником, и у того на голове был венец с надписью «За пустынническое терпение». А спостник Иоанн сказал ему, что сам Симеон будет увенчан за каждую душу, спасенную его юродством. Затем же, призвав диакона быть милосердным и никогда не приближаться к святому престолу, имея в душе дурное чувство к кому бы то ни было, святой Симеон оставил его.

Удалившись к себе в лачугу, святой, не желая стать объектом поклонения через свою смерть, навалил на себя груду поленьев, чтобы люди решили, будто он погиб, раздавленный ими. Знавшие святого горожане, увидев, что он уже два дня не появляется в Эмесе, пришли в его убогое жилище и обнаружили Симеона мертвым. Все решили, что он стал жертвой несчастного случая, даже не омыли его тела и отправились хоронить без возжигания свечей и пения псалмов на кладбище для странников. Когда же процессия проходила мимо дома стекольщика-иудея, некогда обращенного Симеоном, тот вдруг услышал, как невидимый взору хор поет псалмы голосами неземной красоты. Пораженный, он выглянул в окно и увидел лишь двух людей, несших останки человека Божия. Тогда он воскликнул: «Блажен ты, о безумец юродивый, ибо не человеческие голоса поют псалмы, провожая тебя, но небесные силы возносят гимны в твою честь!» И он вышел, чтобы своими руками похоронить святого.

Узнав о кончине блаженного Симеона, диакон пошел на кладбище и открыл его могилу – она была пуста. Тогда он уразумел, что Господь прославил Своего служителя, вознеся во славе вкупе с телом до всеобщего воскресения. И лишь после этого жители Эмесы поняли, что среди них жил новый апостол, тайно спасавший их души.

Из книги «Синаксарь: Жития святых Православной Церкви», вышедшей в издательстве Сретенского монастыря.