Я очень благодарна Богу, что он послал мне в жизни возможность общения с великой старицей монахиней Алипией. Непостижимо для человека объяснить прозорливость святых людей — эта благодать Божия недоступна человеческому пониманию. Я, милостью Божией, неоднократно была свидетелем прозорливости Матушки.
Однажды у нее собралась молодежь: два семинариста со своими невестами Марией и Валентиной. Они хотели узнать волю Божию и взять благословение на очень важное дело — бракосочетание.
Старица встретила всех приветливо, усадила за стол, как дорогих гостей, всем налила немного вина. Но почему-то Марии его не хватило, и Матушка целый час искала другую бутылку, как бы нарочно тянула время: во всех шкафчиках, и под кроватью. Конечно, это был ответ Старицы этой девушке, потому что она всегда заранее знала, сколько людей у нее будет и сколько чашек поставить и сколько каждому налить — ничто не было сокрыто от ее прозорливости.
В ее присутствии даже нельзя было подумать о чем-то, что бы она тут же не прозрела. Когда мы возвращались домой, то Мария пожаловалась мне: «Ой, какое кислое вино дала мне Матушка — с большим трудом выпила его!» Я же ей сказала тогда, что, наверное, и такая жизнь у нее будет.
Ничто не предвещало ничего плохого: они любили друг друга, были как два голубка. Потом уехали в Россию, но связь друг с другом мы не прерывали. И вот сейчас действия Матушки стали нам понятны: Мария, родив шестерых детей, осталась одна, они с супругом разошлись… Вот как бывает в жизни!
Вскоре и Валентина вышла замуж, ее муж, отец Иоанн, уже кончил семинарию, и ему нужно было ехать на приход. Мы с ней решили сходить к Матушке за благословением. Предложили и ему пойти с нами, но он отказался, ссылаясь на то, что устал, оправдываясь: «Я за это время хоть высплюсь». Мы пошли сами, и вскоре отец Иоанн догнал нас, передумав высыпаться. Пришли. Дверь закрыта. Матушка ушла. Думаем: «Ну что — пойдем обратно?» Я говорю: «Нет, подождите, кто это храпит?» Тут мы увидели Матушку на бревнах. Лежит, ноги вытянула, храпит… Подняла вдруг голову, как-бы просыпаясь. Мы подбежали к ней: «Ой, Матушка, благословите!» А она нам говорит: «А я думаю — хоть высплюсь!» Так она «шуточно» обличила отца Иоанна.
Валентина потом еще приходила к Матушке несколько раз. Она хотела петь в хоре имени Григория Веревки и пришла к Старице за благословением. На ней была одета кофта, которую она сама вязала. Матушка сразу же ее спрашивает: «Это что, в Мордовии вязали?» — она отвечает, что нет, она сама вязала, на Печерске. Но Матушка твердит свое: «Да нет, в Мордовии». И позже Валентине пришлось жить в Мордовии, куда она переехала с мужем.
Пришла я как-то к Старице на первой неделе Великого Поста вместе с матушкой одного батюшки из Сергиева Посада. Она не хотела идти, думая, что Старица какая-то «ворожейка». Когда мы пришли, Матушка сразу обратилась ко мне с вопросом: «Кого ты ко мне привел? Кого ты ко мне привел? Что я, ворожейка, что ли?» — повторив слова моей знакомой. Для нее это был большой урок.
Вместе с моей родной сестрой мы пришли к Матушке, и она показала нам на тряпку возле печи, сказав, что там лежат девять мертвых цыплят. Я решила, что, наверное, они там лежат, если Матушка так сказала. Тут моя сестра заплакала и тихонько мне говорит: «Ты знаешь, ведь у меня было девять абортов». Так Старица привела мою сестру к глубокому покаянию. Позже, уже после смерти блаженной, сестра имела к Матушке большую веру. У нее на носу образовалась небольшая опухоль, и сестра поехала на кладбище, взяла цветочек с могилки и каждый день, прикладывая его, говорила: «Матушка, помоги мне, исцели меня». И вскоре опухоль исчезла.
В течение 17 лет я официально не числилась в монастыре, а жила на Печерске. Но это не значило, что я не была связана с монастырем — также, как и раньше, исполняла свое послушание. Одновременно работала в больнице сестрой-хозяйкой. Матушка Алипия всегда встречала меня со словами: «Подольский пришел», — давала мне понять, что я еще буду в монастыре на Подоле, и тем самым утешала меня. Как все, что говорила Старица, исполнилось, так и это ее предсказание исполнилось в свое время. Работая в больнице, я достигла пенсионного возраста и вышла на пенсию. И так сложилось, что в то время меня снова взяли в монастырь и я, действительно, могу теперь называться подольской — живу на Подоле во Флоровском монастыре.
(«Стяжавшая любовь» — «Подольский пришел», — Монахиня Дионисия Свято-Вознесенский Флоровский женский монастрь г. Киев)
