Митрополит Антоний Сурожский. О несении тягот друг друга

В одной из тайных молитв, которую, повторяя слова Иоанна Златоустого, священник читает в начале литургии во время малой ектеньи, говорится, что если двое или трое согласны друг со другом во всякой вещи, то благодать Божия, сила Божия, Сам Бог будет посреди них, будет с ними.

Что же именно, какие слова являются ключевыми в этой молитве? Я думаю, речь не о том, что двое или трое могут иногда договориться, когда у них есть общий интерес, единомыслие, единое отношение к вещам, но когда они готовы хранить согласие, единодушие, быть заедино во всех обстоятельствах так, чтобы забота одного была нашей заботой и заботой каждого, и так, чтобы переживать грех каждого как нашу собственную ответственность, а не только ответственность согрешающего; потому что если бы мы были подлинной христианской общиной, то сколько поддержки, сколько помощи каждый член общины получал бы в борьбе за целомудренность своей жизни!

И вот единство, согласованность во всем есть предварительное условие, чтобы среди нас мог присутствовать Бог, Божия сила и благодать, Божия жизнь, Божия ликующая радость и любовь. Но уже своим современникам Апостол Павел говорил: Увы, среди нас бывают разделения!. И эти разделения губят то единство, которое могло дать Богу место, дало бы Ему возможность действовать.

Нам надо задуматься об этом очень внимательно, потому что, по естественной склонности, мы не можем любить всех и каждого; нам очень трудно понимать друг друга; нам очень трудно нести тяжесть другого, выносить друг друга; нам кажется почти невозможным разделить грех другого человека как свой собственный. И вместе с этим, если на недостатки, на грехи, даже на подлинное зло, которое может быть в том или другом человеке, мы ответим отвержением, мы окажемся разделенными от Бога, потому что Бог не отвергает ни одного из нас. Бог стал одним из нас ценой воплощения, ценой, которую Он заплатил по любви к нам. И не по любви к праведным — Он ведь сказал, что не здоровые нуждаются во враче, но больные; Он пришел, чтобы с тем самым грешником, с тем самым невыносимым человеком, которого мы отвергаем, с кем мы в раздоре, разделить не только нашу общую человеческую природу, но и судьбу, и муку, и борение. Недаром Исаия, говоря о Христе, пророчески сказал, что на Нем лежала тяжесть греха всего мира.

Задумаемся над этим; потому что если мы хотим стать тем, чем мы не являемся: христианской общиной, общиной людей, которые горячо, если нужно — жертвенно, друг друга любят, чья любовь готова быть распятой, то мы очень многому должны научиться в наших отношениях друг с другом. Как можем мы поднять глаза на Распятого, если мы не хотим нести тяжесть друг друга, если мы не готовы, в сочувствии и сострадании, стать заедино друг с другом? И как мы можем предстоять Богу, Который по любви к погибшему отдал Свою жизнь, если мы отвергаем тех, за кого Он умер, отворачиваемся, хотели бы исключить их из своей жизни, потому что так просто было бы жить с теми, которые не представляют для нас проблемы? И поступая так, мы становимся чуждыми Богу: не Его действием, не действием кого-либо вокруг нас, но по собственному свободному выбору, потому что тех, ради кого Христос жил и умер, мы принять не можем.

Задумаемся над этим и будем побеждать в себе все, что мешает нам быть заодно с Богом, и через это единство с Богом принимать друг друга даже ценой нашей собственной жизни. Аминь.