Митрополит Антоний Сурожский. К причастию

Каждый раз, когда мы приступаем к Причастию, мы говорим Господу, что приходим к Нему как к Спасителю грешников, и говорим тоже, что считаем себя величайшими из всех грешников. Сколько правды в том, что мы говорим? И как вообще мы можем сказать это о себе? Правда ли это? Можем ли мы действительно сказать, что — да, мы на самом деле считаем себя самыми грешными из людей? Иоанн Кронштадтский говорит об этом нечто в своих «Записках», что мне кажется очень важным: он говорит, что, ставя перед собой этот самый вопрос, он может ответить на него со всей честностью; потому что, говорит он, если бы другому кому было дано столько любви, столько благодати, столько Божественного Откровения, сколько получил он, то они принесли бы плоды, которых он не оказался способным принести.

Таким же образом и мы можем испытывать себя, когда приступаем к Причастию и произносим эти слова: повторяем ли мы их просто потому, что они напечатаны в книжке? Или же мы действительно сознаем — но что сознаем? Что мы грешники? Да, мы все более или менее чуем, переживаем, что мы грешны; но сознаем ли мы, сколько нам дано от Бога и как мало плодов мы принесли?

И вот только если мы со всей остротой и ясностью видим контраст между всем, что было возможно, — всем, что еще и сейчас возможно! — и тем, что есть, мы можем честно произнести такие слова.

Задумаемся над этими словами, потому что Богу в молитве мы не можем говорить вежливых слов, слов пустой благовоспитанности. То, что мы Ему говорим, должно быть правдой, и каждая наша молитва должна быть пробным камнем правдивости и нашей совести, и нашей жизни.

Будем жить с этими мыслями до следующего Причастия так, чтобы когда-нибудь, может быть, еще не при следующем Причащении, но после долгой жизни искания, молитвы, самоиспытания и самоосуждения мы со всей правдой сможем сказать: «Боже, о Боже! Сколько Ты дал мне, и как мало плода я принес, я принесла! Если кому-то другому было бы столько дано, то он, она были бы уже святыми Божьими!» Аминь.