Митрополит Антоний Сурожский. Богатый юноша

16 И вот, некто, подойдя, сказал Ему: Учитель благий! что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную?

17 Он же сказал ему: что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог. Если же хочешь войти в жизнь [вечную], соблюди заповеди.

18 Говорит Ему: какие? Иисус же сказал: не убивай; не прелюбодействуй; не кради; не лжесвидетельствуй;

19 почитай отца и мать; и: люби ближнего твоего, как самого себя.

20 Юноша говорит Ему: все это сохранил я от юности моей; чего еще недостает мне?

21 Иисус сказал ему: если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною.

22 Услышав слово сие, юноша отошел с печалью, потому что у него было большое имение.

23 Иисус же сказал ученикам Своим: истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство Небесное;

24 и еще говорю вам: удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие.

25 Услышав это, ученики Его весьма изумились и сказали: так кто же может спастись?

26 А Иисус, воззрев, сказал им: человекам это невозможно, Богу же все возможно.

(Матф.19:16-26)

Читая из года в год рассказ о том, как юноша подошел ко Христу и спросил Его, каким образом может стать он совершенным, мы упускаем из внимания две черты. Первое — мы часто думаем: значит, он отошел от Христа и погиб? Значит, нет ему надежды, потому что он был богат и не мог сразу сбросить с себя бремя этого богатства?. Этого Евангелие не утверждает; Христос говорит: Как трудно богатому войти в Царство Божие… Почему?. Потому что Царство Божие — это Царство, где ничего нет, кроме любви; это Царство, которое определяется первой заповедью Блаженства: Блаженны нищие духом, ибо тех есть Царство Небесное… В чем же заключается эта бедность? В сознании, что нет у меня ничего своего, ничего, что я могу удержать, ничего, что родилось бы во мне и над чем я имел бы власть.

И на самом деле: мы призваны к бытию словом Божиим; мы живем Его милостью; мы Его знаем, потому что Он нам открылся, мы носим Его имя, потому что Он его нам дал. Тело, ум, сердце наше, дружбы наши, счастье и горе наши — вне нашей власти; и если мы так богаты бытием, и жизнью, и дружбой, и любовью, и крепостью, и немощью, то это потому, что мы Богом любимы, и потому, что мы людьми любимы… Нет у нас ничего, что мы могли бы по справедливости назвать своим; но потому, что ничто не наше, и однако мы так богаты, мы должны сознавать, что мы живем любовью Божией и любовью ближнего: и это и есть Царство Божие…

Как трудно нам дается это понять, как неохотно мы соглашаемся на то, чтобы быть только любимыми, и от любви, из любви быть такими богатыми. Богатому, тому, кто думает, что у него есть что-то свое, действительно трудно быть в Царстве, где вся радость в том, чтобы давать от всего сердца и иметь по любви Божией и по людской любви. Но и при этом мы не так легко погибаем потому именно, что мы Богом любимы. Как же нам отнестись к этому?

Часто — и это вторая ошибка, которую мы делаем, — мы думаем: Ведь не ко мне относится эта притча: чем я богат?. А чем мы только ни богаты! За что мы только ни держимся, что мы только ни рассматриваем как свою собственность: наш ум, и наше здоровье, и наша жизнь, и то, что мы имеем, и то, к чему мы стремимся, — как трудно нам сказать, что все это не мое!. Не так давно нам было дано приобрести этот храм, и кто-то мне сказал: Мы теперь его приобрели в собственность… Как это страшно: ведь церковь эта — Божия, собственная Его церковь, и вдруг кто-то говорит «моя собственная», присваивает… Видите, как легко даже милость Божию, даже дар Божий, даже то, что принадлежит Ему безраздельно, рассматривать как свое. Каждый из нас старается быть богатым чем-нибудь…

И вот мы только тогда можем войти в Царство торжествующей, ликующей любви, когда можем сказать: Ничто не мое — и как я любим Богом, и как меня берегут люди, и как я любим родными, и как все дивно, потому что я так одарен всем, хотя ничто мне не принадлежит… В начале этого евангельского рассказа юноша знает, что он богат: он выполнил все заповеди Божии, он чист перед законом, он праведен; а оказывается, что поскольку он себе это присвояет как добродетель, как уверенность на право быть спасенным, все это стоит преградой перед ним…

Как нам надо быть осторожными по отношению к нашей собственной правде, собственной праведности, к праведности и правде церковной: они могут нас преобразить — и они могут стать для нас идолом, собственностью и нас отделить от самой жизни, от любви. Станем же учиться любить так, чтобы забыть, что у нас что-то есть, а только благодарить, радоваться о том, что нам столько дано, и тогда вся жизнь, как бы она ни была тяжела, как бы она ни была страшна, превратится в Царство Божие. Аминь.