Моя первая встреча с блаженной матушкой Алипией состоялась в тот знаменательный день, когда я и моя жена Зинаида встретили друг друга по предсказанию Старицы. История моей женитьбы необыкновенно интересна. Для нас это событие стало знамением того, что Господь благословил наш брак. «Ибо воля Божия есть освящение ваше» (1 Фес. 4,3)
Однажды моя будущая жена Зинаида, которая знала блаженную с самого детства, спросила у Старицы совет в отношении определения своей дальнейшей жизни — каким путем идти к Богу: монашеским или семейным. А Матушка посмотрела на нее и говорит: «Ты вот выйдешь замуж за Валерия. Он такой маленький ростом, живет у Евдокии, в кепочке ходит — вот за кого ты замуж выйдешь». Портрет мой был передан удивительно точно. Разговор этот остался в памяти Зинаиды, но она не придала ему должного значения.
Время шло. Я учился в Одесской семинарии на старшем курсе и неожиданно быстро встал вопрос о моем рукоположении. Но я был еще не женат. У меня был друг Александр, который знал мою будущую жену Зинаиду и сказал мне: «Ей прозорливая матушка Алипия сказала, что она за тебя замуж выйдет. Так что у тебя уже невеста есть — поезжай». Тогда я взял благословение у ректора семинарии и поехал в Киев. Зина же в это время была в Почаеве.
Она думала пробыть там неделю, но тут приехал из Киева ее знакомый иеромонах и благословил ей ехать домой, так как отпуск заканчивался, нужно было скоро выходить на работу, а для этого требовалось какое-то время для отдыха. Тем временем я приехал в Киев в поиске Зинаиды. Обошел всех ее знакомых, был в соборе, но найти никак не мог. Осталось только одно место в городе, где она могла быть — в Святошино лежала одна парализованная в течение сорока лет больная, Мария Илларионовна, к которой Зинаида часто ездила и за ней ухаживала. По очереди, подменяя друг друга, она с подругами навещала ее.
На следующий день Зина приехала в Киев. Идет по вокзалу и думает: «Куда же мне ехать? Поехать на Подол? — Там жила Аннушка, ее знакомая, Матерь Божия! Благослови — куда мне ехать? К Марии Илларионовне или на Подол? Поеду к Марии Илларионовне — может быть ей нужно помочь», — и поехала в Святошино. Я же в это время пошел к Марии Илларионовне испытать последнюю надежду. Но там сказали, что Зина уехала в Почаев и я, отчаявшись, решил, что раз так, то на мою женитьбу нет благословения Божьего. Я вышел из квартиры. В этот момент Зина вошла в подъезд, и так мы и встретились. Я представился и объяснил причину моего приезда в Киев. Ей осталось только сказать: «Ну, раз так Господь благословил, и матушка Алипия это предсказала, то поедем к ней, чтобы теперь она нас благословила».
Мы приехали к ней, Матушка выходит из дома — сияет вся… «Ой, какой хороший парочка!» — были ее слова. Иносказательно она так все рассказала обо мне в тот день в притчах, что многое мне открылось. То, что она говорила, не знал никто — только я и она. Это сразу бесповоротно убедило меня, что Матушка человек не от земли — человек Божий. Вскоре я стал священником и получил приход в Бориспольском районе в селе Старое.
Так Матушка благословила нас на супружество, и ее благословением мы прожили долгую совместную жизнь, все свои неизбежные горести и беды разделяя вместе со Старицей. Можно сказать, что она воспитала всех наших семерых детей. Случаев помощи Матушки не перечесть. Вот некоторые из них. Жена рожала пять дней нашего первого сына, ныне священника, и не могла родить. Я подошел к главврачу — спрашиваю о жене. «Вы же священник, вы же ближе…», — только и сказал он мне. Тогда мы вместе с тещей поехали на Демиевку, где в то время жила матушка Алипия. Идет служба — как раз под праздник Казанской иконы Божией Матери. И Матушка там стоит у иконы.
Зина рожает — и не может родить, — сразу сообщил я ей.
- Ой, ой, ой! Да воскреснет Бог, да воскреснет Бог, да воскреснет Бог!
А потом как засмеется: «Родил, родил, родил! Ой, какой красивый! Родил. Все! Родил. Я посмотрел на часы — ровно восемь часов было. Приехал к сестре жены, мы у нее ночевали. Переживаем.
- Пойду, схожу к соседке — позвоню в больницу, да узнаю — родила уже или нет, — решила она в девять часов.
- Да нечего ходить, я уже столько ходил, — останавливал я ее.
- Да я все-таки схожу.
Прибегает: «Родился сын — в восемь вечера!» Так молитвами матушки Алипии благополучно родился наш первый сын Дмитрий. Сейчас он принял сан священника.
Когда мы приезжали к Матушке, после рождения каждого ребенка она всегда спрашивала: «А где еще шесть… а где еще пять… а где еще четыре — где вы их оставили?» После семи она уже не спрашивала.
Примерно в 35 лет я очень заболел, состояние у меня было критическое, я очень страдал, не только физически, но и морально. Приехали мы как-то к Матушке, я смотрю на своих тогда четверых детей и думаю: «Кто их будет досматривать? Я умру, а дети сиротами останутся». Матушка проходит мимо нас и говорит: «Не бойся, не умрешь
- будешь долго жить. Всех поженишь».
Я удивился таким словам, понимая, что это трудноосуществимо: «Матушка, да как же я их всех поженю?» А она: «Первая Алена замуж выйдет, потом Дима, потом… всех, всех поженишь». Так это предсказание начало уже сбываться: первая вышла замуж дочь Алена, теперь уже Дима, который стал священником. Ну, а остальных будем ждать.
Это было в 1984 году. Я приехал к одному священнику и у нас был с ним разговор: «Я знаю, что у тебя семья большая, в селе служишь, давай ты перейдешь в хороший приход в Жулянах. Я поговорю с митрополитом, и он переведет тебя туда, а сам тоже в другое место перейду», — предложил мне друг. Я решил, как всегда, сразу посоветоваться с матушкой Алипией, а мой друг священник к ней не ходил. Я пришел, мы сели за стол вместе с народом. И тут она ко мне обращается.
- А куда это ты надумался идти служить?
- Да, там есть такое место хорошее…
- Ради Христа! Ради Христа — не иди туда. И тому скажи — пусть не идет!
Вот я и не пошел, а мой друг — пошел. И впоследствии пожалел.
В 1981 году, задолго до раскола, мне предложили должность секретаря митрополита Филарета. Я сразу же подумал: «Нужно спросить у Матушки». Мне дали время на раздумье. Я приезжаю в Голосеево к матушке Алипии, она всех усадила за стол, щедро угостила. Но одному присутствующему не хватило кружки, и Старица пошла доставать ее в шкафчик, напоминающий буфет. Там у нее было много кружек, и она стала их переставлять, шуметь, как бы делая вид, что ей нужна помощь. Это был особенный случай, потому что Матушка всегда знала, сколько посуды нужно поставить на стол гостям, которые зачастую были еще в дороге. Я встал, подошел к ней: «Матушка, может быть вам помочь?» Она кивнула головой, как бы показала — да, помочь. А потом тихонько мне строго говорит: «Не иди до него! Не иди до него! Он всех выгоняет! Он говорит — я тут хозяин! Я тут хозяин! Не иди до него! И тебя выгонит!»
После такого предупреждения я сразу же отказался от высокой должности и после моего отказа мне нашли замену, вскоре назначили второго секретаря, потом третьего, четвертого… Никто на этой должности долго не задерживался. Меня же Старица уберегла от такой участи.
Был у меня в жизни такой период, когда у меня было охлаждение в молитве. Перекрестился да и поехал. И случилось мне приехать к Матушке. А у нее молитвослов в руках и она при всех говорит: «Я такой глупый! Я такой глупый! Перестал утренние молитвы читать. Иди сюда, — говорит она мне, — вот смотри: это читай, и это читай, и это, а это не пропускай…»
В 80-е годы я занимался фотографией на профессиональном уровне, у меня была богатая по тем временам аппаратура и я все время просил Матушку сфотографироваться. Но она никому не разрешала себя фотографировать. Тогда я решил сам исполнить это без ее разрешения. Беру я свой трехсотый объектив, сажусь в кусты, готовлюсь, как к охоте на дичь. Думаю — как только Матушка выйдет, я ее сфотографирую. Но когда бы и где бы я ни находился, она выходит и говорит: «Валеричек, не получится!» И всегда смеялась при этом. И действительно, у меня никогда не получалось.
Проявляю: вместо проявителя закрепитель налью ни с того ни с сего или наоборот, в общем, так я снимал много раз два года и ничего не получалось. Я уже отчаялся и думаю: «Да что же это такое? Мистика какая-то! Тут физика — а вместо нее мистика!» Ничего не получалось, хотя я фотографировал очень много и имел большой опыт. И вот однажды, уже к вечеру, в конце дня, примерно около шести часов, Матушка вышла на крылечко, окруженное кустами сирени. Я начал снова просить ее: «Матушка, ну разрешите вас сфотографировать, вы же умрете, и памяти у нас не останется!» И неожиданно она ответила, став в позу: «Ну, снимай». Я тут же засуетился, начал в спешке настраивать аппаратуру, посмотрел, что на улице уже достаточно темно, но делать было нечего, другого случая уже могло и не быть — Матушка благословляет, значит нужно фотографировать. Я посмотрел в объектив — не хватало две тысячи единиц на шестьдесят пятую пленку! Ситуация была безнадежная.
По благословению Матушки фотография получилась, однако она строго-настрого запретила показывать фотографию при ее жизни, но после смерти разрешила раздавать. И вот уже после отпевания во Флоровском монастыре я раздавал фотографии всем почитателям Старицы.
После благословения Матушки мне удалось сделать еще несколько снимков — вместе с моей женой Зинаидой у машины, а также во время болезни. Также Старица была сфотографирована с журналом в руках еще одним почитателем блаженной — Анатолием Комаровым.
Я был заядлым любителем фотографии — складывал деньги на самый совершенный по тем временам фотоаппарат. Купить его было невозможно, и когда представился случай, то я купил его за огромную сумму — тысячу рублей, хотя реальная стоимость аппарата была пятьсот рублей, но я был счастлив, что я его имею. Когда я приехал к Матушке, она, как бы между прочим, спросила меня: «Чего ты деньги зря тратишь, нужно было пятьсот заплатить».
После Чернобыльской аварии, через два-три дня мы поехали в Голосеево. Там собрался народ, были монахини из Флоровского монастыря. Кто-то принес большую свежую рыбу. Одна монахиня отказывалась от этой рыбы, боялась радиации, доказывала, что не будет ее кушать. Матушка поджарила ее и предложила всем на трапезу со словами:
«Ешьте все подряд, и все будет хорошо, — а когда все поели, она и говорит, там под землей такие трубы тянут!» И позже я уже прочитал, что действительно, трубы тянули к реактору.
Интересный разговор произошел у меня с одним верующим в присутствии Матушки. Она была в кельи, я сидел во дворе и завел с ним спор о царе Николае II. Тут проходила мимо нас Старица и мы решили ее спросить, что она думает по этому поводу: «Матушка, а царь Николай — святой?» Блаженная безбоязненно ответила нам, несмотря ни на какие идеологические догмы советского времени: «Святой он! Я его видел!» Эти слова, сказанные Матушкой, положили конец всем нашим спорам.
Последняя наша встреча с Матушкой состоялась перед самой ее кончиной — в пятницу. Старица отошла в воскресный день. В это время я очень болел. В предыдущий приезд я приехал к Матушке в очень плохом состоянии — меня вели под руки, я не надеялся на выздоровление. В душе было смятение. Матушка утешила меня, помолилась и сразу же состояние моего здоровья начало улучшаться. В ту последнюю пятницу я приехал в Голосеево уже более окрепшим и бодрым после болезни.
Близко общаясь с Матушкой многие годы, я всегда испытывал к ней чувство благоговения и духовный трепет.
(«Стяжавшая любовь» — «Матушка — человек не от земли…», — протоиерей Валерий Еленский Настоятель храма Бориса и Глеба г.Борисполь Киевская область)
