Я начал ходить к матушке Алипии по благословению моего духовного отца Николая Фадеева, служившего во Владимирском соборе. К матушке Алипии он относился с большим уважением. Отец Николай благословил обращаться к Матушке моей тете, монахине, а потом вместе с ней начал ходить и я.

На всякое дело нужно благословение, тем более в таком сложном вопросе — ведь можно вместо старца найти оккультиста или человека в прелести. Но в данном случае было прямое благословение батюшки. «Это старица Божия”, — сказал отец Николай моей тете. Вот откуда узнали мы о матушке Алипии. По благословению, потому что без благословения мы, конечно, не пошли бы.

Когда мы с тетей начали ходить к матушке Алипии, она жила еще на Демиевке в небольшом домике. Я видел блаженную в Вознесенском храме, который она посещала. Потом мы узнали, что Матушка переехала в Голосеевский лес — на улицу Затевахина. Поначалу я не понимал многих ее слов, сказанных мне по-мордовски. Но постепенно она переходила на более понятный язык, который все же содержал в себе некоторые атрибуты юродства: она переставляла слова с женского рода на мужской.

Когда я стал понимать юродство Старицы Алипии и более близко ее узнал, она начала разговаривать со мной понятным, обычным языком. Если мне что- либо нужно было спросить Матушку наедине, но людей было много, и она видела, что мне не удается поговорить с ней — она всегда сама подходила ко мне отдельно. Делаем что-то или выходим — подойдет ко мне сама и начинает разговор об интересующем меня вопросе.

В самом начале нашего знакомства я только начинал постигать Православие. Однажды я был у нее. Матушка при всех сказала: «Вот постник! Как он крепко постил!» Я же тогда еще совсем не постился и очень смутился ее словами. Она как-бы предсказала мне, что я окрепну когда-то духовно и буду поститься: и как священник и… в переносном смысле — буду сидеть на строгой диете, так как впоследствии я очень болел.

Много раз Матушка говорила мне о священстве, подготавливая меня к этому серьезному шагу. Часто она спрашивала — хочу ли я быть священником? Я же неизменно отвечал: «Матушка, я боюсь и не буду священником», — она же говорила: ”А мне говорят, что будешь!» Если же приезжал какой-либо священник, и я сидел рядом, то она нас называла во множественном числе: «У меня священники».

Сколько я ни приходил к Матушке, она всегда раздавала хлеб. Если я что-то помогал ей — она давала деньги за это, но денег я ни в коем случае брать не хотел. Возьму, бывало, у нее хлеб, прихожу домой, а в хлебе — пятерка, а то и десятка: Матушка тайком клала мне деньги в хлеб.

Еще до принятия мной священного сана блаженная никогда не благословляла мне переходить на другую работу. Когда я хотел перейти на кооперативную базу, то она спросила: «А что же перейдешь? А потом куда?» Я ссылался на то, что у меня холодно на работе, но она неизменно отвечала: «Теплее оденься, но работу не меняй». Вскоре началась перестройка, база эта запустела, и если бы я перешел, то работать мне было бы негде.

Моя двоюродная сестра родила очень болезненного ребенка. Вся наша семья думала, что он не будет жить, и мы с сестрой собрались и поехали к Матушке. Она сначала говорила нам нашими же словами: «Умрет, умрет,
- но потом сказала, — покрутят, повертят…” Дословно я не помню ее выражения, но тогда мы поняли, что ребенок будет жить. И действительно, ему сделали несколько операций — то есть «покрутили, повертели» и он остался жив.

Как-то я пришел утром с Николаем Александровичем к Старице. Нужно было открыть сарай. Ключ от сарая или потерялся или просто был не от этого замка.

- Возьми напильник и проведи вот здесь, — сказала Матушка Николаю Александровичу — на ключе было много зарубин и он начал уже волноваться — где же провести напильником.

- Откуда же я знаю, какая выше, какая ниже, — волнуется, ходит.

- Давай мне напильник, и ключ давай сюда, — сказала ему Матушка, провела один раз по ключу напильником туда сюда, и замок открылся, мы зашли в сарай…

Уходим домой. Николай Александрович — близкий Матушке человек, который, можно сказать, был ей как родной сын — ежедневно помогал по хозяйству. Поэтому он, как старший меня по возрасту и уважаемый человек, первым пошел брать у Матушки благословение. Но она неожиданно его отстранила и дала благословение мне.

Получили мы благословение и пошли. Утром приходим. Матушка говорит: «Николай обижается, что его не благословила первым». Конечно, это была пророчество в ряду пророчеств, относящихся к моему будущему принятию сана священника.
Многое еще можно говорить о матушке Алипии, вспоминать те многочисленные случаи исцелений и прозорливости, которые мне довелось наблюдать, но хотелось бы сказать несколько слов тем, которые, не зная Старицы лично, недоумевают о духовной сущности ее деятельности.

Можно услышать в адрес Матушки разные наговоры. И на Христа говорили, что он изгоняет бесов силой Веельзевула. Конечно, люди прельщенные, те, которых мы называем «в прелести», могут творить ложные чудеса, совершаемые действием темной силы. Но назовите мне хоть одного, который бы после смерти исцелял и являл благодать Святого Духа. Нет ни одного случая, чтобы на могилке оккультиста кто-то исцелился. Оккультист имеет силу здесь, на земле, но как только он переступает порог вечности, предстает на суд Господень.

И всеведущий Господь открывает то, что ранее было покрыто ложью. И если при жизни матушки Алипии естественно было недоумевать, то что можно говорить сейчас, когда на ее могилке происходят чудеса и исцеления. Я считаю, что это просто наразумно.
(«Стяжавшая любовь» — «А мне говорят, что будешь!», — священник Александр Пожилов Свято-Троицкий собор Китаевская пустынь г. Киев)