Cвятитель Николай Сербский: Человеку, отмеченному наградами: о милосердии к бессловесным

Твою грудь украшают три ордена, и потому тебе еще трудней нести епитимью, которую наложил на тебя местный священник. А епитимья на тебя наложена за то, что ты искалечил соседского коня, который забрел на твое пастбище. Ты сломал ему ногу и выбил глаз. Так на что ты жалуешься? Тебе бы следовало самому на себя наложить строгое наказание, еще более строгое, чем то, которое дал тебе священник.
Ты спрашиваешь: неужели это такой большой грех? Как же не грех! Что понимает бессловесное животное? Разве не видишь, что люди не уважают чужого имения, а ты хочешь, чтобы конь уважал! Прочти, что сказано в Священном Писании: «Праведный печется и о жизни скота своего, сердце же нечестивых жестоко» (Притч. 12:10). И подумай, к кому ты себя отнесешь: к праведникам или к нечестивым, если ты за пучок травы взял с животного такую высокую цену — ногу и глаз? Если бы можно было говорить о нравственности коня, то он одержал над тобой моральную победу, потому что не защищался от тебя и не противился злу. Ты бил его, а он только уворачивался от тебя, не издав ни единого звука, пока не оказался за пределами твоего пастбища, хромой и без глаза. Разве не горит твоя совесть после этого?
А я тебе скажу, совесть всех христиан на стороне коня. Даже если назовешь коня вором, что он украл у тебя? Немного травы, которой хватит ему на день, не больше! Подумай, насколько велика человеческая ненасытность. Представь себе человека-вора, который попал бы на богатое «пастбище», скажем, в банк или магазин. Разве он взял бы столько, сколько необходимо, чтобы насытиться, и оставил все остальное нетронутым? Все, все, брат мой, он бы взял, все, что нашел, все, чтобы хватило на сто лет вперед. Видишь, насколько «вор»-конь благороднее вора-человека. Но даже человека-вора ни один суд не лишил бы глаза и не переломал ног, а послал бы его в окружную тюрьму, чтобы он за казенный счет поразмышлял о своем преступлении.
Люди не накажут тебя, но разве совесть тебя не казнит?
Совесть, что спишь? Проснись в сем человеке!